Последние десятилетия XVIIвека ознаменовались появлением в русском церковном зодчестве нового стиля — условно называемого нарышкинским (он же нарышкинское барокко и московское барокко). В сочетании центрической композиции, элементов ордерной архитектуры и нарядного краснокирпично-белокаменного «русского узорочья» рождались шедевры. Одним из ярчайших памятников нарышкинского стиля была церковь Успения Пресвятой Богородицы, возведенная в Москве на Покровке. Увы, церковь, входившую в число самых красивых зданий Москвы, признанную «ярко национальным творением» и «восьмым чудом света» снесли в 1936 году.
Попытаемся рассказать о ней, хотя, как писал академик Дмитрий Сергеевич Лихачев, «ее нельзя было представить по сохранившимся фотографиям и рисункам, ее надо было видеть в окружении низких обыденных зданий». Кстати, «встреча» с церковью Успения Пресвятой Богородицы ошеломила юного Лихачева, когда он впервые приехал в Москву. «Я жил под впечатлением этой встречи, и позже стал заниматься древнерусской культурой именно под влиянием толчка, полученного мной тогда».
Итак, Москва, древняя улица Покровка, с первыми Романовыми превратившаяся в царскую дорогу, ведущую в дворцовые села и резиденции Покровское-Рубцово, Преображенское и Измайловское. Знать начинает строить свои палаты по соседству с домами и лавками котельников и колпачников, издавна живших по левой и правой сторонам Покровки. Именно на территории слободы котельников (по одной версии, котельники делали кухонную утварь для нужд дворца и двора, по другой — для всего города) еще в 1511 году была выстроена деревянная церковь Успения Пресвятой Богородицы, давшая название двум соседним переулкам — Большому и Малому Успенским. В 1652 же году уже разбогатевшие к тому времени слобожане смогли позволить себе постройку «в Котельниках» каменного трехпрестольного храма, на что и получили благословенную грамоту. Однако в 1688 году «28 августа в 8 часу учинился пожар в Китай-городе… а от того пожара» выгорела значительная часть Покровки. Церковь, соответственно, пострадала тоже.
В первое пятилетие 1690-х началось возведение новой церкви Успения Пресвятой Богородицы «что в Котельниках». Строительство велось на деньги богатого купца-гостя Ивана Матвеевича Сверчкова, чья усадьба с роскошными палатами занимала большой участок от Малого Успенского переулка до Покровки. Сверчков возобновлял церковь не только для прихода (по данным 1698 года он насчитывал 80 человек) — прежде всего, она стала его домовой, с отдельным входом из окружавшего палаты сада. А в подклете здания была обустроена фамильная усыпальница, где со временем упокоились Иван Матвеевич, его сын и внук.
Вопрос о архитекторе храма до сих пор неоднозначен. На западном портале входа на хоры, на капители одной из колонн была сделана надпись: «Лета 7204 (1695 — прим. «РД».)октября 25 дня, дело рук человеческих, делал именем Петрушка Потапов». Вот, собственно, единственное имя, известное нам в контексте строительства. И больше о «Петрушке» Потапове сведений нет. Одни исследователи склонны считать его резчиком, автором белокаменного декора. Другие — зодчим (есть варианты: крепостной и «крепостной украинский крестьянин-зодчий», которого Сверчков выписал в Москву), автором и большинства построек в Новодевичьем монастыре, и церкви Вознесения в Кадашах, и храма Михаила Архангела в Тропареве.
Итак, какую же церковь иждивением Ивана Матвеевича Сверчкова возвели на Покровке в 1695-1699 годах? Объем здания был поднят на высокий подклет и окружен открытым гульбищем-папертью на аркаде. Увенчанный главой на граненом барабане восьмерик на двухсветном четверике (с четырьмя малыми главками по углам) фланкировали односветные четверики апсиды и притвора, несущие световые восьмерики с главками на барабанах. С западной стороны паперти к храму примыкала высокая трехъярусная шатровая колокольня с двумя широкими лестницами: северной, со стороны палат Сверчкова, и южной, выходящей на красную линию Покровки. В основании шатра колокольни стояли невысокие шатры с главками. Нижняя церковь была освящена во имя святителя Петра Московского с приделом Знамения Богородицы, верхняя — во имя Успения Пресвятой Богородицы. В колокольне располагался придел Рождества Иоанна Предтечи (по именинам Ивана Михайловича Сверчкова). «С первого взгляда храм покажется вам какой-то громадой составленных церквей, но, всмотревшись в него хорошенько, можно заметить, что все части храма имеют симметрию и непостижимую легкость. Тринадцать куполов его, расположенных в различных возвышениях, образуют совершенную пирамиду, шпиц коей составляет средняя глава». (Историк, москвовед Иван Кузьмич Кондратьев в книге-путеводителе «Седая старина Москвы» (1893 год).
И современников, и последующие поколения москвичей церковь Успения Пресвятой Богородицы впечатляла: высота, величественность, блеск многочисленных глав, насыщенный белокаменный декор на фоне красных стен. Бартоломео Франческо (Варфоломей Варфоломеевич) Растрелли делал с нее зарисовки. Считается что, архитектурные приемы нарышкинского стиля, использованные при строительства Андреевской церкви в Киеве и Смольного собора в Санкт-Петербурге, Растрелли «позаимствовал» именно у этого московского храма. Другой архитектор XVIIIстолетия, Василий Иванович Баженов в своих программных взглядах на архитектуру («Слово на заложение Кремлевского дворца», 1 июня 1773 года) не только включил церковь Успения Пресвятой Богородицы в ряд выдающихся московских построек, но и отметил, что она может «больше обольстить имущаго вкус», так как «созиждена по единому благоволению строителя» (то есть в едином стиле). Историк, искусствовед, археолог Иван Михайлович Снегирев писал в 1857 году: «Величественная и великолепная, единственная в своем роде церковь Успения Божией Матери на Покровке составляет украшение не только Покровской улицы, но и древней нашей столицы. На нее постоянно устремлялось внимание любителей и знатоков храмового зодчества, соотечественников и чужестранцев». (Из книги «Возобновление и освящение церкви Успения божия матери на Покровке», изданной после реставрации в 1850-х внутреннего пространства и старинных иконостасов храма). Москвич по рождению, Федор Михайлович Достоевский, много времени проведший у родни в Старосадском переулке, каждый раз бывая в первопрестольной, обязательно ехал на Покровку. По пути он останавливал извозчика и шел пешком, чтобы рассмотреть церковь во всей красе.
Именно красота церкви спасла ее в 1812 году. В московских легендах оберегать храм от поджогов и разграбления повелел сам Наполеон Бонапарт. И якобы император интересовался: можно ли разобрать эту красивую церковь, чтобы перевезти ее в Париж и там собрать заново. Но скорее всего, заслуга сохранения церкви принадлежит маршалу Эдуару Мортье, которого назначили генерал-губернатором Москвы. Опять-таки, по легенде, Мортье, увидев церковь, воскликнул в восхищении: «О, русский Нотр-Дам!» и назначил рядом с ней караул. Еще более прозаическая версия: охрану выставили по прошению богатой армянской общины из расположенного неподалеку Армянского переулка, опасающейся, что возможные беспорядки коснутся и ее владений.
Но век спустя уникальность и красота шедевра допетровской архитектуры значения уже не имели. В первые годы церкви покровительствовал нарком просвещения Анатолий Васильевич Луначарский, много сделавший для сохранения московской старины. Его стараниями в 1922 году Большой Успенский переулок был переименован в Потаповский — «идеологически выдержанно» по имени «крепостного» зодчего Петра Потапова. Малый Успенский же переулок переименовали в Сверчков. Сверчков, конечно, был представителем «класса эксплуататоров и угнетателей» (несмотря на построенный некогда в его владениях странноприимный дом), однако его красивые палаты строили опять-таки «крепостные» и «угнетенные». Соответственно, церковь Успения Пресвятой Богородицы также можно было считать примером народного мастерства. (В этом контексте приведем фото плаката 1919 года с призывом Отдела по делам музеев и охраны памятников искусства и старины Народного комиссариата по просвещению: «Граждане, храните памятники искусства»). До 1935 года храм даже был действующим. Но 10 июля 1935 года был утвержден генеральный план реконструкции Москвы, с принятием которого пострадали многие исторические здания. Не избежала их участи и церковь. Уже 28 ноября 1935 года в Моссовете постановили: «Имея в виду острую необходимость в расширении проезда по ул. Покровке, церковь так называемую Успения по Покровке закрыть, а по закрытии снести». Луначарского уже не было в живых, храм пытались отстоять архитекторы и реставраторы во главе с Петром Дмитриевичем Барановским, но тщетно. Единственное, что они смогли — это сделать обмеры и спасти детали белокаменного декора. Зимой 1936 года храм снесли. В Центральном государственном архиве кинофотодокументов хранится пленка, запечатлевшая снос: рабочие разбирают храм вручную. Историк и москвовед Юрий Александович Федосюк, которому в то время было 16 лет, стал очевидцем: «Разбирали красавицу церковь на моих глазах: сначала купола, затем ярус за ярусом, наконец, мощное основание. Это походило на медленную, мучительную казнь четвертованием». А в 1984 году академик Дмитрий Сергеевич Лихачев напишет в статье «Экология культуры»: «Но вот пришли люди и снесли церковь…Теперь на этом месте пустырь с каким-то ларьком. Разве не убито в нас что-то? Разве нас не обворовали духовно?».
Сохраненные при сносе два наличника окон второго и третьего ярусов храма, северное крыльцо и часть парапета гульбища-паперти, западный портал входа на хоры (с именем «Петрушки Потапова» на капители колонны) можно увидеть — они были вмурованы в северную стену ограды Донского монастыря. Верхний иконостас 1706 года реставраторы перенесли в Новодевичий монастырь, где из его фрагментов составили иконостас и киоты для храма Успения Пресвятой Богородицы. Несколько икон хранятся в Государственном историческом музее.
В 2004 году во время реконструкции под кафе здания бывшего дома причта церкви Успения Пресвятой Богородицы (улица Покровка, дом 5/5) были обнаружены почти полностью сохранившаяся западная стена первого яруса колокольни с порталом и фрагментами арочного завершения входа; части ее северного крыльца с двумя столбами лестницы и остатками белокаменного декора (карнизы, ширинки, резьба).
Все это отреставрировали и поставили под охрану как региональный памятник архитектуры. Находки интегрированы в интерьер заведения. К слову, найденные фрагменты декора не совпадают с теми, что можно увидеть на исторических фотографиях. Одна из версий исследователей: в объем церкви была включена часть колокольни более ранней каменной церкви 1650-х годов.
Сохранились также точные обмеры и чертежи храма, в связи с чем выдвигался даже проект его полного воссоздания, как, например, церковь Спаса на Нередице в Великом Новгороде. Приведем фото концепции воссоздания, выполненной в Мастерской 13 Моспроекта-2 им. М.В. Посохина (ГАП Алла Филлипова,компьютерная модель Владимира Архипова,Мастерская 20).
Текст: Александра Шапиро
Следить за публикациями на портале можно в наших группах в Facebook, ВКонтакте и в Одноклассниках, а также на канале в Telegram. Кроме этого, у нас есть свой аккаунт в Instagram.