Мы уже рассказывали об одном из памятников на территории пещерного крымского города Чуфут-кале (или Кырк-ора) — о гробнице Джанике-ханым и о судьбе похороненной там дочери Тохтамыша. Сегодня мы обратим внимание на еще одну мусульманскую древность неподалеку, от которой сохранились лишь фрагменты стены и фундамента, — мечеть в Чуфут-кале, которая носит условное название мечети Джанибека.
Мечеть пещерного города-крепости находится на месте слияния улиц Средней и Бурунчакской, на той же площади, что и мавзолей Джанике-ханым. Когда-то они вместе составляли ансамбль главной площади Кырк-Ора. Храм стоит ближе к южной стороне обрыва. С востока от него находится Средняя оборонительная стена, с юга — Южные ворота «Кичик-Капу». Этот район стал заселяться еще в период раннего средневековья и считается самой древней частью поселения.
Панораму руин мечети, построенной при хане Золотой Орды Джанибеке и восстановленной в XV веке при Хаджи I Герае (Хаджи Гирее), основателе независимого Крымского ханства, столицей которой и стал Кырк-Ор, позднее переименованный в Чуфут-кале можно посмотреть по ссылке.
Построена мечеть была в 1346 году — в год, когда сын Узбек-хана, Джанибек, осаждал генуэзскую крепость Каффу и, по свидетельствам местного нотариуса Габриэля де Мюсси, забросал ее трупами погибших от чумы людей из катапульты (чем внес свою лепту в одну из крупнейших в истории пандемий). На тот момент Кырк-Ор был захвачен Золотой Ордой. Крымскими землями аппетиты полководца не ограничивались: при Джанибеке территории Золотой Орды максимально расширились и простирались от Западной Сибири до Азербайджана, включая земли Кавказа, теперешнего Казахстана, Дона и Кубани (и политически зависимые русские княжества).
и Е. В. Крикуна. 2005 г.
Но уже турецкий ученый XVII века Эвлия Челеби, сорок лет путешествовавший по Османской империи и вокруг нее и собравший немало ценных сведений по географии, истории, лингвистике и архитектуре, сокрушался о том, что храм был закрыт: «В замке том один из предыдущих ханов Гази Хаджи Герей-хан построил джамию в старом стиле. Над ее воротами находится следующая хронограмма, прекрасно стилизованная под письмо джели: «Мечеть эту благословенную построил в году Восемьсот пятьдесят девятом Великий султан и высокий хакан, Властелин царей арабских и аджамских Хаджи Герей-хан, Сын Гияседдин-хана, сына Эртогмаз-хана Да одарит его Аллах длительным правлением! Год 859 (1455 от Рождества Христова – прим. РД)”. Так там написано. Однако из-за того, что эта достойная сожаления мечеть среди иудеев находится, двери ее всегда на засов закрыты. Общины мусульманской нет там и следа».
При Хаджи Герее мусульманская община на территории города, очевидно, сохранялась, но кроме исповедовавших ислам там проживали иудеи и армянские христиане. Проживали мусульмане в основном в западной части города, там же, где находились дома правителей и их приближенных. Это, кстати, стало одной из причин, почему ученые определили западный фасад здания как главный. Мечеть ориентирована по оси с севера на юг, что вполне вписывается в архитектурные традиции крымских мусульманских храмов.
Когда именно мечеть пришла в упадок, тоже до конца не ясно. Так, академик Петр Паллас, посетивший полуостров в 1793 году, любил точные и подробные описания (так он рассказал о мавзолее Джанике), но мечеть упоминает лишь вскользь, так что она могла уже тогда быть в полуразрушенном состоянии: «Виднеется мавзолей дочери хана Тохтамыша, состоящий из двух усыпальниц, одна над другой; с западной стороны он украшен изящным сводчатым портиком. Могила или мавзолей должен был быть построен для дочери Тохтамыш-хана, похищенной одним мурзой при помощи хитрости и бежавшим в эту крепость, в то время находившуюся во владении генуэзцев. Со времени этого происшествия прошло приблизительно 350 лет. Татары в то время имели много домов и мечеть в Чуфут-Кале». Сведения иностранных путешественников еще более фрагментирваны — где-то много внимания уделено одним объектам, других вовсе нет, третьи интерпретированы или названы неверно, а мечеть нередко и вовсе остается без внимания.
Археолог и нумизмат, классик крымского краеведения Александр Бертье-Делагард остатками храма заинтересовался. Он описывал его так: «Подле самих ворот внутри города видны развалины большой хорошей мечети, с двумя рядами колонн внутри, имевших сталактитовые капители. Направление михраба S10W. В ее стенах и вокруг попадаются камни, прекрасно изукрашенные мусульманским ковровым узором, стиля турок-сельджуков <…>. Вокруг попадаются татарские могилы и остатки большого татарского кладбища вне города. <.> От этих же мусульманских времен кое-где в старом городе попадаются в низах домов камни с восточным орнаментом, однако, возможно, что эти камни находятся не на первоначальном месте».
По сохранившимся руинам можно определить, что михраб — ниша, указывающая в сторону Мекки — располагался в южной стене, что тоже вполне каноническое решение. Однако вход с северо-западной стороны, рядом с минаретом, был менее стандартным. Входная дверь окружена резным порталом с характерными сельджукскими мотивами. Фундамент здания прямоугольный, но юго-западный угол словно скошен. Исследователи предполагают, что этом месте могло находиться дополнительное помещение для духовенства или хранения утвари. Окружают мечеть каменные стены из двухслойной панцирной кладки гладко обработанного известняка на прочном растворе, а прослойка между ними сделана с добавлением овражного песка.
О том, как выглядел храм, сейчас судить довольно трудно: к моменту подробного археологического изучения (комплексная экспедиция Боданинского 1924-1929-х годов), когда мечеть была подробно обследована учеными, от нее остались только развалины, хотя высота остатков стен была значительно выше, чем сейчас. 9-10 августа 1926 г. археологи решили «произвести очистку от земли и укрепить сохранившиеся части промазкой швов». Благодаря фрагменту надписи “Хаджи-Гирай хан, сын Гыяс-Эддина…”, который обнаружил рядом с мечетью российский и советский археолог Николай Репников на развалинах другого здания, можно предположить, что рядом находилось и мусульманское учебное заведение — медресе.
«Не может быть сомнения, что на Ч[уфут]-Кале была мечеть и медресе, неизбежные атрибуты всякой мусуль-манской общины, а также и кладбище» — соглашался с коллегами Осман Акчокраклы, сотрудник музея в Бахчисарае. К моменту осмотра мечети «уцелела только лишь северная стена с внутренним тупым углом на с[еверо]-з[ападе], на утолщении коего был поставлен минарет».
Общий вид мечети перед началом раскопок 1928-1929 годов. Источник
В основании скального фундамента мечети вырублены четыре круглые ямы — в них, судя по мелкой бутовой кладке вокруг, крепились колонны. Форма ям кажется необычной: с западной стороны они имеют четкие и отвесные стенки, тогда как с восточной стороны края сглаженные и более пологие. Как считают исследователи, это говорит о том, что перед установкой тяжелые мраморные колонны сперва укладывались, а потом уже ставились в свое «гнездо».
К потолку мечети уходили стрельчатые арки со сводом из сталактитов и резным обходным балконом. Изнутри мечеть была украшена сельджукским резным ковровым узором, который исследователи относят к XIV веку. Это свидетельствует в пользу версии, что мечеть действительно была восстановлена из более ранней постройки времен Джанибека. Альтернативное объяснение — для храма использовались сполии (так называют выломанные из более ранних сооружений элементы декора). Эти узоры очень напоминают украшение мечети Узбека в Солхате (1314 год постройки) и располагаются, особенно с северной стороны, не всегда упорядоченно — как будто камни с резьбой действительно не украшали по плану, а скорее использовали как строительный материал.
Фрагмент кладки северной стены мечети. Источник
Детали декора мечети с узорами. Источник
Некоторые находки указывают и на более ранние фрагменты в этой постройке. Археологи нашли обломки изящных раннесредневековых капителей из проконесского мрамора, который добывался в Византии (а еще — плиту с греческой надписью «О молитве за Марию…» и остаток надгробия в виде модели однонефного христианского храма). Эти находки поддерживают версию, что раньше в пещерном городе находилась византийская базилика, колонны которой могли быть использованы при строительстве мечети. Две капители диаметром 39,5 сантиметров ионического ордера, покрытые рельефными листьями, найденные при ремонте в кладке более позднего фонтана, хранятся в Бахчисарайском историко-культурном и археологическом музее-заповеднике (БИКАМЗ) и датируются V–VI веками. Две грани колонн стесаны, но на них заметны следы уничтоженного византийского креста. Еще одна из колонн была использована при постройке усадьбы в пещерном городе. Однако среди множества вариантов реконструкций византийского сооружения археологи пока не остановились на одном.
Как бы мало мы ни знали о разрушенной мечети XIV века, здание напоминает лоскутное одеяло — или палимпсест, где каждая новая эпоха оставляла свои следы и слои. Этим она похожа на сложную историю народов Крыма, в которой нашлось место и для кровавых завоеваний, и для резких перемен, и для неожиданного соседства, и для новой жизни, и для постепенного увядания.
Текст: Екатерина Мищенко